Отказываемся от претензий во всех случаях. Смотрим, как прыгают другие: у них очень часто открывается запасной парашют. Это не престижно. Запаску надо нейтрализовать, как только поймёшь, что основной парашют раскрылся и всё в порядке. Мы не хотим приземляться на двух парашютах! Эта мысль становится главной и основной. На нас уже четыре парашюта (один с номером 13), два шлема, мы сидим на скамейке и ждём, когда же прилетит наш самолётик. Время свободного полёта – 3 секунды (считать 521-522-523), рвануть кольцо, проверить всё ли в порядке, отключить запасной парашют. Над нами плавно проплывает на двух парашютах собрат по несчастью, прыгавший первый раз. Мы не хотим так! Всё должно быть как у больших. Мы уже не думаем о 800 метрах, главное, не раскрыть запасной парашют! Идём к самолёту. Шутим. Взлетаем. Смотрим в иллюминатор. Всё так далеко? Но это не важно, основное – запаска! Повторяем последовательность действий. Встать! Пошёл!!!! Мы прыгаем. Прыгаем сами. 521-522-523, не помним, дёргаем кольцо. Запаска!!! Уф… Посмотреть на парашют!! Всё в порядке. Рулить по ветру. Летим. В общем, как на колесе обозрения, всё видно, есть время посмотреть, ознакомиться с достопримечательностями. Где аэропорт? Приземляемся, бежим обниматься: друг с другом, с Араменом, с Тосом, с Тимуром, с какой-то девушкой (она такая милая). Вопим. Запаски не раскрылись. Собираем парашют, идём к аэропорту. Такие пустые. . Приземляемся, бежим обниматься: друг с другом, с Араменом, с Тосом, с Тимуром, с какой-то девушкой (она такая милая). Вопим. Запаски не раскрылись. Собираем парашют, идём к аэропорту. Такие пустые. . Подумаешь, прыжок. Смотрим в корочку, где написано, что мы прыгнули на отлично, со «стабилизацией», время свободного падения – 3 секунды. Ничего особенного. Мы просто пока не понимаем, мы потом поймём, что единственное, что имеет значение, это свободное падение, те самые несколько секунд, которые мы не помним. А чтобы этих секунд становилось всё больше, надо больше прыгать.

Типа, местная “Пропаганда”, только танцпола там нету. Гоняют всевозможный этник, вроде Энигмы и Дип Фореста. Зато официант – реальный негр. Звать Жозефом, приехал из Бурунди. “Из Бужумбуры” - рассказывает Жозеф, отлично владеющий не только русским, но и французским. По сути, родным своим языком. “Жозеф, же не манж па си жур” - говорю я. “Уи, па дё проблем, сильвупле” - улыбнулся Жозеф и притащил нам реальный шашлык из сома и пиво “Золотая бочка”. Отмечу, весьма клевые ништяки… Кеворкян, рассказав про то что холера – это утопия, упорно продолжал молчать. “Как настроенье, Кеворкян?” - спросил я Кеворкяна. “Заебись” – промолвил Кеворкян. И пожалуй, Кеворкян был прав!!!… Дома догоняемся пивлом и все еще не верим что мы в Казани. Зато на следующее утро Редиска, ведущая на радио “Пассаж” программу по заявкам, передает нам мощный привет и ставит отличную музыку. С утра лопаем местную “внутреннюю” пиццу в парке около “Ворот любви”. Там типа, если два чела (даже не очень влюбленных) встанут около воротин, и будут шептаться, все реально будет слышно. Фотаемся на осьминоге. Затем идем кататься на параходике. Параходик ходит по озеру Кабан. Озеро Кабан – живописное местечко, а билеты на весь вояж стоят всего 15 тугриков, то бишь – рублей. Очень рекомендую. Ван топит в озере свое пиво, а оно не тонет, а танцует на волнах и реально плавает... Потом очередной ужин в “Папе”, и, О БОЖЕ, время отъезда. Час до поезда. Грусть неумолимо проникает во все клетки головного мозга. Уезжать реально не хочется, но завтра на работу. Все кажется настолько не реальным, хочется порвать билет в клочья и забить на все… Вокзал, унылый плацкарт и мокрые глаза. Даже пиво уже не радует глаз. Машем из окошка и обещаем обязательно вернуться. Казан – мат, Масква – атэц. Вояж из оува, бэйба. Поезд неумолимо уносил нас из города Казань. Города, где живут самые душевные чуви в мире…

статья была опубликована в журнале Башня,
после публикации на правдозе-)